Сегодня
воскресенье. Дома меня спросили: «Сколько было сказано в собрании проповедей?»
Я ответил: «Четыре», хотя для меня было пять проповедей и пятая была самой
первой. Она очень ободрила меня. А было это так: подойдя к калитке молитвенного
дома, я увидел сестру Нину Демьяновну, старушку из отдаленного селения
Ловковое. Она стояла и что-то со слезами рассказывала друзьям. Я вначале
подумал, что у нее случилось какое- то несчастье. Подойдя, спросил:
– Сестра,
что у вас случилось, что вы так плачете?
– Да не у меня
случилось, а у сестры. Сестра Марья Лукьяновна очень заболела... наверное,
положат в больницу; вот я и плачу о ней. Ах, как мне ее жаль!
Я стоял,
смотрел и думал. Сестра (ей восьмой десяток пошел) пришла с далекого хутора;
автобусы туда сейчас не ездят. Более трех часов она шла больными ногами, да еще
по грязи, так как недавно прошел дождь. Шла и несла в сердце своем скорбь за
сестру.
– Я пришла,
– продолжила она сквозь слезы, – чтобы просить Церковь помолиться за Марью
Лукьяновну.
– Сестра, –
спросил я ее, – а как ваше здоровье?
– Слава
Богу, вот только ноги болят, – она показала опухшие, забинтованные колени, – да
голова всегда сильно болит... но это ничего, а вот Марья Лукьяновна заболела, –
снова начала плакать Нина Демьяновна.
Глядя на
нее, я вспомнил, как в один из летних воскресных дней, после служения, мы
сидели в ожидании электрички во дворе молитвенного дома. Кто-то предложил: «Вот
мы здесь все члены Церкви Божией, Тела Христового. Пусть каждый скажет о том,
почему он уверен, что принадлежит к Телу Христа». Предложение всем понравилось,
и начали с брата, сидевшего на краю скамьи. Брат был грамотным и начал
ссылаться на места Священного Писания, подтверждающие нашу принадлежность к
Телу Христа. Другой сказал, что он уже более двадцати лет назад принял водное
крещение и даже был диаконом церкви несколько лет. В общем, каждый объяснил о
своей принадлежности, кто как мог. Только одна старушка сидела и молчала.
– Ну, а вы,
сестра, чем подтвердите нам, что принадлежите к Телу Христа?
– Да я неграмотная, и, наверное, не сумею вам
рассказать об этом, а для себя я всегда принадлежность определяю по-своему...
– А как, не
расскажете ли нам?
– Да я это
понимаю просто: если у сестры горе, нужда, несчастье случилось, она плачет, и я
плачу вместе с ней, то это потому, что мы принадлежим к одному Телу. И поэтому
ей больно – и мне больно, она скорбит – и я вместе с ней, а если даже и не
замечаю, то какая же моя принадлежность к Телу Христа? Если я в собрания хожу и
там со всеми пою псалмы о любви, а любви не имею, то я чужой человек для Тела
Христового
.
После ее слов все, склонив головы,
о чем-то размышляли. Ответ этой неграмотной женщины был самым правильным.
Все это я вспоминал, глядя на Нину Демьяновну,
которая плакала о больной сестре по вере. Так в это воскресное утро для меня
прозвучала живая проповедь о нашей при- надлежности к ТелуХриста. О, сколь немногие
имеют в себе это высокое чувство любви, подтверждающее нашу принадлежность к
Церкви Христовой! Немногие могут плакать с плачущими и скорбеть со скорбящими.
Многие ли могут вместе с Иовом сказать: “Не плакала ли душа моя о тех, кто был
в горе? Не скорбела ли душа моя о бедных?» Наше сострадание, как стрелка
термометра, показывает духовную температуру нашего сердца.
А.
Петренко (НД, 2002г, №1784 )
Комментариев нет:
Отправить комментарий