Один
из таксистов Нью-Йорка написал у себя на странице FB...
Я
приехал по адресу и посигналил. Прождав несколько минут, я просигналил снова.
Так как это должен был быть мой последний рейс, я думал о том, как уехать, но
вместо этого припарковал машину, подошел
к двери и постучал…
–
Минуточку – ответил хрупкий, пожилой
женский голос. Я слышал, как что-то тащили по полу.
После
долгой паузы, дверь открылась. Маленькая женщина лет девяносто стояла передо
мной. Она была одета в ситцевое платье и шляпу с вуалью, как будто из фильмов 1940-х годов. Рядом с ней был
небольшой чемодан. Квартира выглядела так, будто никто не жил в ней в течение
многих лет. Вся мебель была покрыта простынями. Не было ни часов на стенах, не
безделушек или посуды на полках. В углу стоял картонный ящик, наполненный
фотографиями и стеклянной посудой.
–
Вы не помогли бы мне отнести мою сумку в машину? – попросила она. Я отнес чемодан в машину, а
затем вернулся, чтобы помочь женщине.
Она
взяла меня за руку, и мы медленно пошли в сторону автомобиля. Она продолжала
благодарить меня за мою доброту.
–
Это ничего – сказал ей я. – Я просто
стараюсь относиться к моим пассажирам так, как я хочу, чтобы относились к моей
матери.
–
Ах, ты такой хороший мальчик – сказала
она.
Когда
мы сели в машину, она дала мне адрес, а затем спросила:
–
Не могли бы вы поехать через центр города?
–
Это не самый короткий путь, – быстро
ответил я.
–
О, я не возражаю, – сказала она. – Я не
спешу. Я отправляюсь в хоспис.
Я
посмотрел в зеркало заднего вида. Её глаза блестели.
–
Моя семья давно уехала, – продолжала она
тихим голосом. – Врач говорит, что мне
осталось не очень долго.
Я
спокойно протянул руку и выключил счётчик.
–
Каким маршрутом вы хотели бы поехать? – спросил я.
В
течение следующих двух часов, мы проехали через город. Она показала мне здание,
где она когда-то работала лифтером. Мы проехали через район, где она и ее муж
жили, когда они были молодоженами. Она показала мне мебельный склад, который
когда-то был танцевальным залом, где она занималась будучи маленькой девочкой.
Иногда
она просила меня притормозить перед конкретным зданием или переулком и сидела
уставившись в темноту, ничего не говоря.
Позже
она вдруг сказала:
–
Я устала, пожалуй, поедем сейчас.
Мы
ехали в молчании по адресу, который она дала мне. Это было низкое здание, что-то
вроде маленького санатория, с подъездным путём вдоль небольшого портика. Два
санитара подошли к машине, как только мы подъехали. Они были бережны, помогли
ей выйти.
Они,
должно быть, ждал ее.
Я
открыл багажник и взял маленький чемодан в дверь. Женщина уже сидела в
инвалидной коляске.
–
Сколько я вам должна? – спросила она,
достав сумочку.
–
Ни сколько, – ответил я.
–
Вы же должны зарабатывать на жизнь, – сказала она.
–
Есть и другие пассажиры, – ответил я. Почти не задумываясь, я наклонился и
обнял её, она держала меня крепко.
–
Ты дал старушке немного счастья, – сказала она. – Благодарю тебя.
Я
сжал ее руку, а затем ушел… За моей спиной дверь закрылась... Это был звук
закрытия еще одной книги жизни…
На
обратном пути я не брал больше пассажиров. Я поехал, куда глаза глядят
погруженный в свои мысли. Для остальных в тот день, я едва мог разговаривать.
Что если бы этой женщине попался рассерженный водитель или тот, кому не
терпелось закончить свою смену? Что, если бы я отказался от выполнения её
просьбы или посигналив пару раз, уехал?
В
конце я хотел бы сказать, что ничего важнее в своей жизни я еще не делал. Мы
приучены думать, что наша жизнь вращается вокруг великих моментов, но великие
моменты часто ловят нас врасплох, красиво завернутые в то, что другие могут
считать мелочью.
Комментариев нет:
Отправить комментарий